Об ухабистой судьбе этого предприятия в последние годы писалось немало. Перелома в ней, с сожалением отмечают в управлении экономики Оршанского горисполкома, пока не просматривается...

Убыточное предприятие много лет ищет выход из тупика

Над этим вопросом я крепко задумался после поездки в Барань. Этот пригород Орши давно считается проблемным. Правда, печати депрессивности на бараньских улицах я, как ни всматривался, не заметил. Дороги обновлены, фасады подкрашены, в местном ДК показывают кино... Внешне все чинно. Вот только жители с грустной иронией говорят, что Барань превращается в «город невест».

Мужчины один за другим отправляются за рублем на стройки Москвы и Петербурга. Кто–то уезжает в Минск. Средняя зарплата в Барани в прошлом году была 450 тысяч. Для многих, кто жил здесь еще в советское время, — это не деньги. Ведь раньше бараньским заработкам завидовала вся Витебская область. А устроиться на местный завод было почти так же сложно, как побывать в Париже.

Тяжелый «Лёс»

Об ухабистой судьбе этого предприятия в последние годы писалось немало. Перелома в ней, с сожалением отмечают в управлении экономики Оршанского горисполкома, пока не просматривается. На предприятии сегодня полторы тысячи сотрудников. А когда–то работало 9,5 тысячи. Огромные мощности хронически недозагружены (даже при том, что больше 6 тысяч квадратных метров площадей «Лёс» передал в аренду частным фирмам).

— Некоторые убыточные направления приходится поддерживать только для того, чтобы занять людей, — объясняет помощник директора Любовь Исакович. — А что делать? Мы же не можем распустить сотрудников по домам и оставить их без куска хлеба.

Средняя зарплата на «Лёсе» — чуть больше 400 тыс. рублей (190$). Сформировался типичный замкнутый круг. Низкие зарплаты порождают отток профессионалов, а уход классных сотрудников снижает шансы на прорыв.

Впрочем, нельзя сказать, что ситуация совсем уж плачевна, а руководство бывшего оборонного предприятия не знает большей заботы, кроме как жаловаться на судьбу. Это не так. Здесь цепляются за любые заказы. Делают стеклопластиковые кабины для Минского завода колесных тягачей, коммуникационное оборудование и шкафы–распределители для «Белтелекома»...

Но, к сожалению, ни один из заказов не дает нужной загрузки. Чтобы поддержать «Лёс» на плаву, государство продолжает вливать в предприятие серьезные суммы. «В прошлом году из инновационного фонда Минсвязи мы получили около 6,5 миллиарда рублей, — рассказывает директор завода Сергей Адаменко. — Деньги были потрачены на техперевооружение и опытно–конструкторские разработки».

Но прошлый год, как и предыдущие, «Лёс» закончил с убытками. Почему?

— Выпуск нашей профильной продукции, систем радиосвязи, занимает в общем объеме всего 18,7 процента, — анализирует экономику предприятия его руководитель. — Это высокорентабельное направление. Но развернуть его непросто. На рынке жесткая конкуренция.

Чужой среди своих?

Партнером «Лёса» по разработке средств радиосвязи является минское предприятие «Агат–Систем». Этому научно–производственному альянсу приходится конкурировать с молодечненским «Спутником». Предприятие когда–то тоже гремело на весь Союз. Но здесь не стали держаться за былую славу, а пошли иным путем. Купили лицензию у всемирно известного производителя систем радиосвязи — американской компании «Моторола».

Собранные в Молодечно портативные радиостанции взяли на вооружение в МВД. Милиция предпочла белорусскую «Моторолу», потому что ее качество и дизайн оказались лучше, чем у аппаратов «Лёса». Впрочем, своего клиента находят и системы, собранные в Барани (надо еще заметить, что ассортимент двух предприятий разнится).

Белорусский рынок средств радиосвязи (основные покупатели товара — госструктуры: МВД, Минобороны, погранвойска, Белорусская железная дорога, МЧС) в прошлом году составил около 9,5 миллиарда рублей. Доли «Лёса» и «Спутника» оказались на нем примерно равными. Но сам факт конкуренции отечественных разработок с «Моторолой», «мэйд ин Беларус» у некоторых специалистов вызывает очень эмоциональную реакцию.

— Те, кто с помощью отвертки собирает зарубежные радиостанции и крепит на них белорусский лейбл, являются могильщиками собственного производства и собственной научно–технической базы. Это путь к деградации отечественной инженерной мысли. Тем более речь идет об отрасли, в которой мы имеем квалифицированные кадры и давние традиции, — высказывает свою принципиальную позицию директор «Агат–Систем» Валерий Сысоев. И у него немало единомышленников.

А что думают на «Спутнике»? Руководитель управления маркетинга и сбыта Александр Гиль с определениями вроде «отверточная сборка» и «могильщики отечественного производства» не согласен.

— Мы не только завинчиваем готовые комплектующие, но самостоятельно делаем кабели, разъемы, манипуляторы, элементы питания, антенны, — перечисляет собеседник. — Разработали собственную программу импортозамещения, будем увеличивать долю белорусского компонента в цене изделия... С другой стороны, правильно ли ставить вопрос о том, что радиостанция от шурупов до печатных плат должна быть белорусской? Ведь и «Лёс» часть комплектующих закупает за рубежом.

Информация к размышлению

Какой же из двух путей лучше: кооперация с известным производителем или самостоятельные разработки? Этот вопрос постоянно встает ребром перед директорами и курирующими их министерствами.

Нельзя сказать, что сотрудничество «Спутника» с «Моторолой», которое началось в 2003 году, обернулось для предприятия в Молодечно золотым дождем. Нет, оно, так же как и «Лёс», находится в сложном финансовом положении. Зарплата на «Спутнике», так же как и на заводе в Барани, крепко отстает от уровня квалификации сотрудников. Так же остро стоит проблема недозагрузки мощностей...

Но есть и отличия. Доля профильной продукции — систем радиосвязи — на «Спутнике» составляет около 60 процентов. Собственного лица у молодечненских изделий, может, пока и нет. Но высокоинтеллектуальный профиль благодаря сотрудничеству с мировым гигантом удалось сохранить.

Другой нюанс. Объем бюджетной поддержки, которую получает «Спутник», примерно в 10 раз меньше по сравнению с госинвестициями в «Лёс».

Это, конечно, не повод для однозначных выводов. Собственные изделия, если они конкуренты по цене и качеству, позволяют разработчикам и производителям оставлять у себя большую добавочную стоимость. Но и пропагандировать экономическую «ксенофобию», думается, не стоит. Потому что рассуждения о могильщиках отечественного производства сильно смахивают на попытки спрятаться от настоящей конкуренции, запереться в собственном футляре. Но к чему нагонять страх?

Ведь примеров, когда «отверточные» изделия нормально уживаются с отечественными разработками, достаточно. Взять, например, российский автопром. Потребителям есть из чего выбрать. В соседней стране собирают по лицензии американские, немецкие, японские, французские машины. Но лидирующие позиции на рынке сохраняет отечественный ВАЗ. Который, к слову, также взял курс на кооперацию с иностранным гигантом — заводом «Рено». Видимо, нарастающая конкуренция сподвигла...

Может быть, и некоторым нашим менеджерам стоит взглянуть поверх давних установок?

"Советская Белоруссия"