В поздние советские времена в дополнение к специализации промышленности республики на легпроме и автотракторном машиностроении стала формироваться специализация и на приборостроение. Быстрое развитие таких предприятий, как НПО «Агат», ПО им. Ленина, МПОВТ, «Горизонт», БЭМЗ, МЭМЗ, Витебский приборостроительный, полоцкий «Измеритель», молодечненский «Спутник», в сочетании с мощной научно-конструкторской базой в лице НИИ ЭВМ, НИИ РМ, НИПИ и системой подготовки кадров в БГУ, БГУИР и БПИ сформировало очень значительный кадровый и интеллектуальный потенциал. И куда все это подевалось?

Сегодня можно констатировать, что приборостроение республики находится в руинах. Понятно - легпром: никто в мире не в силах противостоять здесь китайской экспансии. Найти свою нишу для каждого предприятия тут непросто. Но сегодня - век электроники, рынок радиоэлектронной аппаратуры (РЭА) открыт и не насыщен. Особенно в потребительском секторе и для новых разработок, где только и применять имеющийся у нас интеллектуальный потенциал. Объемы продаж растут во всем мире, невзирая ни на какой кризис. А у нас - падение объемов, разруха в корпусах, годами отсутствует освоение новой продукции. Как это, в конце концов, нам удается?

Прорабатывая несколько лет назад возможность освоения в Беларуси производства перспективного изделия по техзаданию, я побывал на многих предприятиях отрасли. Выяснились поразительные вещи.

Разработка изделия. Российские разработчики просили Br25 млн. и 2-2,5 месяца срока. Несколько белорусских НИИ и конструкторских бюро (КБ) запросили от Br70 млн. до Br100 млн. при сроках исполнения от 6 месяцев и выше.

Технология. За исключением «Агата», «Горизонта» и Витебского приборостроительного, по состоянию на середину 2006г. ни одно предприятие не могло выполнить SMD-монтаж современных микросхем. Несколько десятков мелких частных фирм с удовольствием делали за них эту работу. Заметим, что говорить о производстве РЭА современного уровня без установок такого монтажа бессмысленно: приемлемого уровня качества и себестоимости добиться невозможно. Сегодня такие установки появились на многих предприятиях. Правда, частично устаревшего образца. Но что мы делали без них 15 лет?

Все крупные приборостроительные предприятия страны частью продали свои корпуса, частью - сдают в аренду под склады и примитивные производства. Почти все минские предприятия сохранили гальванические цеха, хотя и работают они 1-2 дня в неделю с несусветными энергозатратами. Все сохранили КБ, хотя уровень квалификации имеющихся кадров не обеспечивает ни качество, ни количество необходимых разработок. При весьма значительном сокращении числа основных рабочих (на некоторых предприятиях - в 10 раз) численность управленцев и вспомогательного персонала уменьшилась непропорционально меньше. За счет этого, а также расходов на содержание ветшающих корпусов, неиспользуемого оборудования и низкой производительности труда (техперевооружение ведь не проводилось!) высокая себестоимость выпускаемой продукции делает ее заведомо неконкурентоспособной даже в СНГ.

Соответственно, ни одно приборостроительное предприятие страны, за исключением «Горизонта» и «Витязя», не имеет современной системы сбыта и продвижения на рынок своей продукции и не владеет информацией о потребностях рынка, уровнях цен, тенденциях развития. Для них в этом просто нет нужды. Предприятия отрасли выживают преимущественно за счет выпуска простейшей продукции и госзаказа, в который вталкивают заведомо устаревшую продукцию низкого качества по несусветно завышенным ценам.

Такое положение в отрасли сложилось не вдруг, не вследствие кризиса. Отрасль убивали все 18 лет при полном попустительстве сменявших друг друга министров и правительств.

И в то же время в стране десятки небольших фирм приборостроительного профиля прекрасно работают, выпуская вполне современную и конкурентоспособную продукцию. Но они маломощны, работают в узких случайных сегментах рынка и крайне уязвимы для конкурентов. Используя комплектацию и услуги аутсорсинга ведущих мировых производителей, по сути, они продают только интеллектуальные услуги по разработке изделий и микропрограммированию. Что позволило хоть частично сохранить кадры и интеллектуальный потенциал отрасли. Все попытки наших крупных предприятий освоить в производстве аналоги успешных продуктов малых предприятий закончились полным провалом - и по цене, и по качеству, и даже по дизайну аналоги оказались неконкурентоспособны.

Но если малые предприятия работают, а крупные бедствуют, проблема не в ситуации на рынке, а в системе управления. Во-первых, падение объемов в начале 1990-х гг. в приборостроении было намного больше, чем в других отраслях. И затраты на содержание излишней численности и неработающих мощностей для большинства предприятий оказались просто непосильны. Во-вторых, рост производительности труда на базе международного разделения труда и обновления оборудования в мире идет очень быстро. 18 лет бега на месте сделали архаичную структуру наших предприятий приборостроения абсолютно неприспособленной к выпуску современной продукции.

А ведь приборостроение, как одна из немногих отраслей с открытым рынком, могло бы принести республике и экспорт, и необходимые для модернизации других отраслей рабочие места. Но отрасли нужна глубокая структурная перестройка. Инженерные кадры у нас есть. В отличие от машиностроения, где стоимость современного станка зачастую начинается от 300 тыс. евро и затраты на обновление модельного ряда продукции очень велики, в приборостроении и стоимость комплекта оборудования невелика, и его переналадка на выпуск другой, схожей, продукции времени и сил занимает немного. Но требуются организация и мобилизация интеллектуального потенциала. Чего наше правительство не умеет. Пока не приходилось. Пока за всех думал другой человек.