Льготы в ППТ будут не столь радикальные, как в ПВТ, но существенные. Фактически это будут не льготы, а инвестирование потенциальных налогов, от которых отказывается государство, в развитие производства, научные исследования и разработки. Так специалисты поясняют суть предложений по организации в стране Парка передовых технологий (ППТ), где, как предполагается, будут созданы благоприятные условия для отечественных разработчиков и производителей лазерной, оптической и электронной техники, поставляемой на экспорт. Благодаря преференциям вклад этих производств в ВВП страны возрастет до 200 миллионов долларов. В детали предложения, прошедшего все предварительные согласования в органах государственного управления, обозревателя «Р» посвящает руководитель рабочей группы, подготовившей проект, член-корреспондент НАН Беларуси, доктор физико-математических наук Сергей Гапоненко.

— Сергей Васильевич, ППТ и Парк высоких технологий (ПВТ) будут близнецами во всем или вы решили пойти своим путем?

— Повторить ПВТ нельзя уже хотя бы потому, что он создавался для того, чтобы обеспечить работой отечественных программистов, труд которых специфичен, а наш парк организуется для действующих предприятий приборостроения и работающих в этой сфере институтов, вузов, КБ, перед которыми ставится задача расширить экспорт. Резидентами ППТ могут быть только юридические лица. Они должны работать в тех направлениях, которые обозначены в названии парка, причем в объеме выручки профильная деятельность должна составлять не менее 50 процентов. В положении о ПВТ, кстати, чтобы гарантировать адресность преференций, записано, что резиденты не должны заниматься какой-то иной деятельностью, кроме информационных технологий, а потому там нет государственных предприятий, которые всегда были и остаются многопрофильными. У нас же, как видим, требования мягче. Часть продукции резидентов может не соответствовать профилю парка. Завод может выпускать не только лазеры, но и, например, люстры или домкраты, но льготы будут распространяться на все виды деятельности, однако в меньшем, чем в Парке высоких технологий, объеме, так как разграничить их, а потом еще и постоянно контролировать практически невозможно.

По подсчетам, заинтересованных в создании ППТ организаций около четырех десятков. Не буду долго перечислять, так как названия «ПЛАНАР», «Бел-ОМО», «Оптик», «Радиоволна», «Измеритель», «ПЕЛЕНГ», «НИИ ЭВМ», «АГАТ-Систем», Институт физики имени Б.И. Степанова, «Феррит», «ЛОТИС ТИИ» и другие у всех на слуху.

— Чем предполагается их стимулировать?

— Льготы в ППТ будут не столь радикальные, как в ПВТ, но существенные. Налог на прибыль – 10 процентов. НДС не взимается. При ввозе комплектующих таможенники также согласились не взимать НДС в течение 5 лет, а что касается пошлин, то они должны согласовываться в рамках Таможенного союза. Есть льготы, связанные с оплатой труда: не будут проводиться отчисления в Фонд социальной защиты населения с той части заработной платы, которая будет превышать среднюю зарплату по стране за предыдущий месяц. Другими словами, если 34-процентным социальным налогом будет облагаться не вся зарплата, то прибавка к получке у каждого работника составит примерно 100–200 тысяч рублей в месяц. Кроме того, заработки увеличатся и за счет роста объемов производства, неизбежного при работе в льготном налоговом режиме.

— Обязательства у членов «клуба избранных» есть?

— Конечно. Резиденты обязаны использовать государственную поддержку для расширения производства, увеличения экспорта, создания новых рабочих мест. Если в течение хотя бы одного года из трех лет, следующих за получением статуса, у резидента на 20 процентов не увеличится один из этих трех показателей, он теряет статус и три года не будет иметь возможности его восстановить.

— Вот мы все о предприятиях говорим. А научные центры от вхождения в парк выигрывают?

— Выигрывают тем, что лучше будут продаваться их разработки. Но есть и еще один плюс. Положением о парке предусмотрено отчисление 1 процента выручки от льготируемой производственной деятельности в распоряжение администрации ППТ, и из этой суммы более половины будет направляться на финансирование новых разработок. То есть мы добьемся локального повышения наукоемкости продукции. В Беларуси этот показатель составляет, как известно, 0,65–0,68 процента от ВВП, и откуда можно взять деньги на улучшение положения – неизвестно. Благодаря же дополнительным отчислениям на науку, которые составят примерно 1 миллион долларов в год, в лазерной, оптической и электронной подотраслях наукоемкость продукции увеличится примерно в два раза и составит около 1,4 процента. Это уже близко к российским 1,8 процента ВВП и не так далеко до японских, европейских и американских 3 процентов, что позволяет рассчитывать на конкурентоспособность перспективной продукции. Чрезвычайно важно для создания прорывных технологий и то, что деньги из этого 1 процента отчислений ученые будут иметь право тратить на самые рисковые проекты, не находясь под гнетом административной и уголовной ответственности за возможную неудачу.

— К слову, о конкурентоспособности. Где гарантия того, что отечественная лазерная техника и оптоэлектроника будут хорошо продаваться? Ведь без серьезных вложений в науку в прежние годы мы едва ли имели возможность разрабатывать что-то принципиально новое.

— Тем не менее наши оптические прицелы, приборы ночного видения, медицинские лазеры, лазерные дальномеры и целеуказатели, микроскопы, радиолокаторы, радиотелевизионная техника и другие изделия продаются хорошо в том числе и в самые развитые страны, и речь идет о расширении производства. Кстати, мы прикинули цену 1 килограмма всей этой продукции, и она оказалась равной в среднем 1 тысяче долларов. Для сравнения, 1 килограмм компьютера стоит примерно 100 долларов, автомобиля – 10, а бензина – 1 доллар.

Что же касается создания принципиально новой продукции, о чем вы спрашиваете, то промышленность, да и сами потребители во всем мире сегодня несколько сдерживают порывы науки, так как новый уровень дается все более высокой ценой и быстро переходить на него не всегда целесообразно. Например, оптические компьютеры и оптические вычисления еще недавно представлялись делом реальным, но сегодня все ведущие фирмы мира работы в этой области заморозили. Оказалось, что удовольствие это слишком дорогое. Боюсь, что такая же судьба ждет и наноэлектронику, на которую за рубежом уже положено много сил. Поэтому мы, расходуя на науку гораздо меньше, чем конкуренты, и отставая по некоторым направлениям, сохранили равные конкурентные возможности по основным востребованным видам продукции, не требующей революционных решений.

— Думается, налоговики не в восторге от идеи создать еще один парк, предприятия которого будут меньше платить в казну?

— Разумеется. Но их удалось убедить тем, что в силу относительно малых объемов предприятия-резиденты ППТ большую дыру в налоговом бюджете не проделают. А вот за счет стимулирующего для науки фактора, а также социального и имиджевого эффекта от массового появления на мировом рынке качественной белорусской наукоемкой продукции все издержки многократно окупятся.